Пространство как фрагмент языковой картины мира и его отражение в художественном тексте

Последние годы развития лингвистической теории знаменуются широким признанием связи функционирования языка с особенностью получения знания, т.е. с когнитивной деятельностью субъекта (А. Вежбицкая, Дж. Лакофф, Г.В. Колшанский, Т. В. Цивьян, Е. С. Кубрякова и др.).

Исследования, в которых интерпретируются пространственные отношения, учитывают фактор наблюдателя (А.Н. Кравченко, Е.С. Яковлева).

Изучение того, как предмет и место отражаются в сознании и преломляются в языке, все более активно проводится на основе художественных текстов (Ю.М. Лотман, В. Н. Топоров, Л.О. Чернейко, Ю. Н. Земская и др.) - в рамках текстологии, анализа художественного текста особенно, все более оформляется топика — исследование образов и мотивов (тем), встречающихся в художественной литературе, в русле этого сделана попытка представить систему пейзажных образов в русской поэзии на основе вычленения «ландшафтных предметов» (наименований объектов флоры и фауны) (М.Н. Эпштейн), рассмотрены возможные «точки зрения» в структуре прозаического текста и соотношение их с композицией произведения (Б.А. Успенский), определены «универсальные смыслы» поэтического текста (И.Я. Чернухина), «поэтика пространственных сужений и расширений» разрабатывается на основе отдельных стихотворений (М.Л. Гаспаров).

Последняя показывает, что от того, насколько гармонично «разработано» в тексте пространственное видение, стихотворение будет восприниматься читателем как талантливое или «обычное», причем восприятие пройдет на бессознательном уровне и осознается только после лингвосемиотического анализа текста. К примеру, М.Л. Гаспаров замечает следующее построение известного фетовского стихотворения «Шепот, робкое дыханье .». Первая строфа: шепот, дыханье (т.е. что-то слышимое рядом) соловей, ручей (т.е. что-то слышимое и видимое с некоторого отдаления); следовательно, пространство расширяется. Вторая строфа: свет, тени (т.е. что-то внешнее) — милое лицо (т.е. взгляд переводится с дальнего на ближнее); следовательно, пространство сужается. Третья строфа — сначала постепенное сужение пространства, затем в последней строчке (И заря, заря!) — внезапное расширение, и на пределе широты стихотворение заканчивается. Вычленив таким образом смысловые парадигмы пространства каждой строфы, найдя их ассоциативное значение, сопоставив их друг с другом, можно вывести «пространственную формулу» стихотворения и понять причину его несомненной гениальности в гармоничной последовательности взгляда лирического героя (и читателя вслед за ним).

Иногда подобный анализ пространственного видения на основе вычленения смысловых парадигм «пространства» помогает осмыслить целостность не только отдельного стихотворения, но и какого-либо литературного направления или авторского сборника (см. статью о поэзии акмеизма в третьей главе этой монографии и приложение).

В статьях Ю.М. Лотмана о семиотике художественного пространства звучит мысль о твердой приуроченности героя произведения к определенному месту. По отношению к герою эти «места» являются функциональными полями, попадание в которые равнозначно включению в конфликтную ситуацию. Лотман пользуется термином locus, заимствованным у С.Ю. Неклюдова. Развернувшееся в последние годы изучение индивидуального пространства писателей позволяет оперировать этим термином шире и в связи с этим пользоваться русским написанием. Причем под локусом может пониматься любое включенное в художественный текст автором намеренно или подсознательно пространство, имеющее границы, т.е. находящееся между точкой и бесконечностью.

Представляется перспективным исследование локусов художественной литературы в следующих направлениях.

1. Локусы национальные и интеркультурные. Во всей художественной литературе одного народа можно выделить устойчивые локусы, которые, выходя за рамки индивидуального авторского сознания и принадлежа сознанию всего народа, характеризуют его целостное восприятие мира. Воссоздав «вертикальные» связи во множестве художественных текстов, можно обрисовать «устойчивое ядро» той или иной национальной литературы в целом. Так, общечеловеческий локус дом в русской литературе предстает как дворянская усадьба, изба, квартира, коммуналка, барак и т.п.

Другие статьи:

Типология организационной культуры и факторы, влияющие на ее формирование
Понятие корпоративной культуры в последние годы было переосмыслено, и в результате этого оно получило более широкое распространение. Корпоративная культура трактуется исходя из двух основных моментов: с точки зрения ценностей, превалирующ ...

Дом Иена
Этот уникальный в своем роде дом с видом на Тихий океан имеет три уровня, которые, скручиваясь штопором, ввинчиваются в землю. Он отлично просматривается с площадки Калифорнийского Университета в Ла Джолла. Крышу Келлог разработал с макс ...

Н. Ге
Рядом с именем Крамского следует поставить имя Н. Н. Ге (1831 — 1894). Выпускник Петербургской Академии, воспитанный на позднеромантических традициях искусства Брюллова и еще заставший в Риме Иванова, Ге как бы объединяет в собственном ис ...