Парадоксы и противоречия эпохи Просвещения

Разум должен был освободить людей от предрассудков, прежде всего религиозных. Локк утверждал, что “вера не может иметь силу авторитета перед лицом ясных и очевидных предписаний разума” 1121, т. 5, с. 7]. И вслед за ним его последователи вплоть до Канта противопоставляют разум вере, а науку и философию — религии. Французское Просвещение становится по преимуществу атеистическим. Например, философ Поль Гольбах (1723— 1789) рассматривает все мироздание как порождение материи, органической и неорганической, а жизнь как “совокупность движений, свойственных организованному существу, а движение может быть лишь свойством материи” [78, т. 1, с. 121]. Вольтер в этом вопросе был сторонником деизма, т. е. признавал сотворение мира Богом, а все дальнейшее развитие мира с ним уже не связывал, предполагая, что оно идет по законам естественного порядка. Немецкое Просвещение (Кант, затем Гегель), не считая Бога создателем мира, все же не исключило его из своих философских рассуждений. Кант связывает существование Бога только с моралью, причем полагает, что не Бог является причиной морали и нравственности, а наоборот — мораль сама из себя предполагает наличие веры, без которой невозможна никакая нравственность. При этом для Канта наличие Бога — аксиома практического разума, ее невозможно доказать логическим путем, при помощи науки, поэтому в Бога нужно только верить. Гегель сделал Бога порождением абсолютной идеи.

Но главным героем, центральным звеном философии эпохи Просвещения стал человек. Впервые со времен Возрождения ему придается такое значение и впервые в истории культуры человек рассматривается столь всесторонне. Дидро считает человека единственным центром Вселенной, без которого все земное потеряло бы смысл: “Человек есть единственный пункт, от которого все должно исходить и к которому все должно возвратиться” [230, с. 40]. Может быть, именно поэтому энциклопедисты и другие мыслители считали философию “наукой о счастье”, приведшей философов к рассмотрению природы человека и к поискам источников счастья в общественной жизни.

По поводу природы человека издавна существовали две точки зрения: одна предполагала, что человек — воплощенное зло, другая наделяла человека добрыми намерениями до тех пор, пока человек не изобрел неравенство. Немецкий писатель конца XVIII—начала XIX века Фридрих Клингер в романе “Жизнь Фауста, его деяния и гибель в аду” (1791) устами своего героя вопрошает: “Я хочу знать назначение человека, причину существования зла в мире. Я хочу знать, почему праведник страдает, а порочный человек счастлив. Я хочу знать, почему мы должны искупать минутное наслаждение годами боли и страданий”. И в другом месте: “Где же справедливость? Отчего мои таланты и страсти были предназначением скорее для злоупотребления, чем для благородных целей?” [260, с. 235, 236]. Здесь явно прослеживается первая тенденция в понимании человека. Вторая же является главным пафосом рассуждений Руссо: “Первый, кто напал на мысль, огородив участок земли, сказав: “это мое” и нашел людей, достаточно простодушных, чтобы этому поверить, был истинным основателем гражданского общества. От скольких преступлений, войн и убийств, от скольких бедствий и ужасов избавил бы род человеческий тот, кто выдернув колья и засыпав ров, крикнул бы своим ближним: “Не слушайте лучше этого обманщика, вы погибли, если способны забыть, что плоды земные принадлежат всем, а земля — никому!” [266, с. 68]. Руссо, опережая свое время, считает, что по своей природе люди равны перед обществом. Это не является равенством физических или психических способностей человека, а равенство всех перед жизнью. Но, рассуждает он дальше, более сильный может обратиться с более слабым несправедливо, лишив его свободы. Справедливое же общество должно создавать равные условия для каждого человека, именно оно и будет способствовать воспитанию “естественного человека”.

Для мыслителей Просвещения, начиная с Локка, “естественное состояние есть состояние свободы, но не своеволия, оно управляется законами природы, которым всякий обязан подчиниться: разум, открывающий эти законы, учит людей, что никто не имеет права вредить жизни, здоровью, свободе, имуществу другого” [121, т. 5, с. 19]. Руссо говорил, что человек в своей природной “естественности” обладает самыми лучшими чертами и качествами, он не “испорчен” неравенством, возникающим там, где утрачена разумность, поэтому лишь возврат человека в его природное состояние может уничтожить несвободу. Он полагал, что эту задачу вполне может осуществить государство, основанное на Свободе, Равенстве, Братстве, а именно — республика, в полном смысле этого слова — res publica — дело народа. Для Руссо народ — хранитель “естественного состояния”, поскольку он ближе к природе по самому характеру своей жизни, и носитель нравственности, более “естественной”, чем рассудок. Нравственность как естественное начало (присущее человеку уже по его рождению) можно совершенствовать в человеке воспитанием, и наиболее пригодным местом для этого он считает природу в противоположность городскому укладу, искусственному, извращающему любой нрав. (Руссо в своем отрицании полагал искусство, в особенности театр, пустым притворством и отказывал ему в художественной значимости).

Другие статьи:

Искусство эпохи Неолита
Таяние ледников в неолите или новом каменном веке (5000 – 3000 гг. до н. э.), привело в движение народы, начавшие заселять новые пространства. Усилилась межплеменная борьба за обладание наиболее благоприятными охотничьими угодьями, за зах ...

Конфуцианство в культуре Древнего Китая
Основоположник – Конфуций (Кунц–Цзы) 551-479 г. до н. э. Изначально Конфуцианство было этико – политическое учение. Конфуций выдвинул идею об «исправлении имен», т.е. каждый в обществе должен занимать подобающее ему место. Правитель долже ...

Общественная мысль при Петре I
Общественная мысль – это всегда отклик на события общественной жизни. Абсолютная монархия, окончательно сформировавшаяся в правление Петра I, стремилась регламентировать общественную и даже личную жизнь своих подданных, вплоть до покроя и ...